VOICE OF TALES |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » VOICE OF TALES » РАССКАЗЫ ОЛЕ-ЛУКОЙЕ » Кулинария как одно из высоких искусств
я начинаю свой рассказ...
...КУЛИНАРИЯ КАК ОДНО ИЗ ВЫСОКИХ ИСКУССТВ |
Якоб & Грета & Джеймс Крюк ✦ Нетландия, борт "Невесты ветра" ✦ семь лет назад
Никогда не знаешь, где и в какой момент заполучишь в команду хорошего кока...
✦ КАРЛИК НОС / ПИТЕР ПЭН И ВЕНДИ ✦
Отредактировано James Hook (2024-04-17 16:25:27)
[indent] Они всего лишь хотят домой. Быть рядом с семьями, знать, что близкие здоровы и принимают тебя таким, какой ты есть… несмотря ни на что. Чертова старуха со своими фокусами! Никогда бы не подумал Якоб, что станет так гневно и даже грубо отзываться о ком-либо. Он очень добрый и понимающий мальчишка, который любит работать, любит природу, родителей, который хотел лишь жить в мире, который воистину прекрасен, и о прочем не тревожиться. Но ему пытались затуманить разум, соблазнить ценными подарками в обмен на душу, принесенную в жертву древнему демону Дагалу, но мальчик оказался более умным, чем тем, каким его считают более властные и образованные особы. Дескать, неотесанная глупая деревенщина. Но с большим добрым сердцем, которого не бывает у большинства вельмож.
[indent] Забавные фокусы, при которых во мгновение ока тело опутывает странный сизый туман, и тело словно растворяется в пространстве, а после стены избушки, которые чудесным образом расширились до размеров дворца в логове колдуньи, испарились. И вот Якоб, околдованный еще и внешним уродством, оказывается посреди непроходимой чащи с неведомыми ранее ему растениями и деревьями. И много воды утекло с тех пор, как потерянные дети, казалось бы, нашли свое место. Впрочем, детьми сложно назвать обоих. Мальчик околдован уродливым горбом и страшным огромным носом, а принцесса Айхенберга, юная Грета, что когда-то лишь оказалась не в том месте не в тот час, стала заложницей птичьего тела – белоснежной гусыни. И вот досада – способна понимать лишь Якоба! Следовательно, любой желающий наверняка захочет перекусить жаренным мясом гуся на вертеле… но мальчишка не позволит вот так грубо обойтись с девочкой. Да еще и, как она сама говорит, с рыжими волосами.
[indent] Сначала Питер Пэн показался довольно приветливым мальчишкой, точнее, почти таким же, коим и был сам Якоб. Шалости ради забавы, пакости ради смеха. И ребятам было довольно весело, и потерянные дети, которых полно в Неверленде, острове, сокрытом магией от любого мира, для таких же потеряшек, домом, где можно делать все, что пожелается. Но со временем все стало лишь чуднее и странноватое+. И даже опасным. А Питер, как главарь мальчишек, поняв, что Якоб и Грета хотят убежать на материк в поисках дома, осерчал, пригрозил карой, коли ребята совершат попытку к бегству.
[indent] Они просто хотят домой. А у Питера, по всей видимости, никогда не было ни дома, ни близких, поэтому он и пытается удержать всех подле себя, поначалу заботится… как умеет. А после привязывает к себе, дурманя разум сладкими речами о жизни вольной и бессмертной, без родителей, которые никогда не заставят работать, чистить зубы и ложиться спать на закате. Здесь ночные гуляния, сон до полудня и свобода. Но Якобу она не нужна. Он желает вернуться, расколдоваться и жить так, как раньше, ибо свобода для каждого своя.
[indent] Но пока что они подле Питера, остаются верны этому мальчишке. Носятся за феями, ловят русалок, докучают пиратам, в частности, давнему недругу Пэна – капитану Крюку. Якобу неинтересны мотивы их вражды, он всего лишь следует на пути, что указывает ему судьба. И ждет случая убежать из-под власти Питера. А пираты могли бы стать недурной возможностью отправиться в плавание, ибо они бороздят морские просторы на многопалубном корабле с черными парусами и резвящемся на ветру веселым Роджером. А там, гляди, и будет возможность на материк ступить и вернуться в Айхенберг.
[indent] Очередная вылазка, как обещал Пэн, должна была стать решающей для схватки с капитаном, но как часто он также настраивал свору мальчишек на бой с пиратами? Ночью с Гретой они не спали – продумывали пути отхода с места основного сражения таким образом, дабы попасть на борт, либо быть схваченными пиратами намерено. Словом, все, чтобы разорвать магическую связь с островом. А Неверленд не прощает предателей.
Отредактировано Jacob (2024-04-19 07:13:27)
— Якоб, нам всё-таки надо поспать, — Грета глянула на дрожащий серебристый луч, проникший сквозь щель в дупло огромного дерева, где они ночевали — чуть в стороне от всех мальчишек, но в таком же, как у большинства, гнезде из сухой травы и мха. Когда они только устраивались, Грета предложила Якобу нащипать у неё пуха, может с ним будет хоть чуточку теплее, но он наотрез отказался, так что они чуть не поссорились. — А то Питер утром коситься начнёт: почему ты зеваешь. Для него раз схватка с пиратами, значит, все утром должны быть весёлыми и бодрыми, ведь это — такое замечательное приключение!
Грета немного лукавила: спать из них двоих должен был Якоб, а она будет тихонько дремать, всё-таки слух у неё лучше, и покараулить не помешает.
Она не рассказала, что сегодня днём, пока Якоб ненадолго отлучался за травками, — охота удалась и было, что пожарить на костре — Питер чуть было её не поймал, и нет, убивать он её не собирался, во всяком случае, своими руками, а хотел ощипать крылья, сделав лёгкой добычей для любого, кто захочет мяса. Пэн не терпел соперников ни в чём, а особенно, в полёте, и то, что этим соперником была птица, ничего не меняло.
Если бы Якоб об этом узнал, наверняка, бы попытался разобраться с Пэном, а этого Грета не хотела: сейчас, когда он заколдован, Якоб с Питером не справится, а без Якоба и ей здесь наступит конец. Так что она промолчит, а Пэн точно не проболтается, потому что тогда всем станет понятно откуда у него шишка на голове.
Про себя Грета улыбнулась: воспоминание о том, как она удачно приложила Пэна клювом точнёхонько по макушке, грело душу.
Пэн не считал нужным тратить своё очарование на птицу, и Грета скоро поняла, какой он на самом деле: несмотря на юный возраст, принцесса неплохо разбиралась в людях, ведь во дворцах взрослеют быстро, если не телом, то разумом точно. А поняв, предупредила Якоба и сама старалась держаться от Пэна подальше.
— Если хочешь, я могу тебе колыбельную спеть, — предложила Грета. Кроме слов, она смутно помнила женский голос и лёгкий аромат цветов, и очень надеялась, что эту песенку на ночь ей всё-таки пела мама, а не няня. Гусыня проглотила неизвестно откуда взявшийся комок в горле и шёпотом запела:
— Тихо, тихо, мягко, мягко
Ночь придёт кошачьей лапкой
Звёзд накинет одеяло,
Чтобы дочку укрывало.
Снов пуховая подушка
Носом сунется под ушко
Замурлычет тихо песню,
Спать нам будет интересней.
Лёгким, лёгким ветерком
Шелестит по веткам Сон
Он спускается с Луны
Навевает, напевает,
Навевает Грете сны…
- Вот, значит, как, Питер Пэн?
Значит, это твоих рук дело?
- Да, это дело моих рук!
Пират Джеймс Крюк, пират Джеймс Крюк!
- Ну, так знай, Питер Пэн,
Песня мне твоя надоела!
- Вся, или может, один звук?
КУ-КА-РЕ-КУ! Пират Джеймс Крюк!
Они всегда нападают по ночам, когда отлив обнажает морское дно и до корабля легко добраться вплавь. Маленькие фигурки тихо скользят по выжженной полосе на берегу, сливаются с травой, но на полосе светлого песка видны отчетливо, а пираты всегда начеку. Жаль, что ловушки вроде волчьих ям бесполезны - остров любит Питера Пэна, остров бережет Питера Пэна и чертова фея ухитряется разведать и предупредить его о всех хитростях. И едва первый из мальчишек приближается к кораблю, тишину тропической ночи разрезает резкий тревожный свист часового и пронзительный звук корабельного колокола. Им вторит нахальное петушиное «ку-ка-ре-ку!». Это Питер Пэн вызывает на бой капитана Крюка.
Пираты саблями и тесаками встречают мальчишек, карабкающихся на борт «Невесты ветра». Это немного похоже на штурм крепости - обороняющиеся вначале всегда в выигрыше. Джеймс, конечно, предпочел бы не подпускать Питера к своей любимой детке, но на песке легкие и верткие мальчишки имеют преимущество перед вязнущими в нем пиратами, а предыдущие попытки устроить засаду и встретить нападающих дальше на берегу, провалились. Пэн просто не вступал в бой и уходил, а Крюк вынужден был оставаться в бухте. Правила, правила, чертовы правила, придуманные Пэном, которым должны следовать все, кроме него. Капитан – такая же часть острова и пока Питер Пэн не устроит очередное нападение на лагерь - не может его покинуть. Приходится рисковать и оставлять одного - двоих из команды следить - не попытается ли кто-то из потерянных поджечь корабль.
Питер дьявольски хорош в драке, но так же плох в стратегии и тактике. Чего еще ждать от бессмертного мальчишки, который не задумывается даже о следующем дне и для которого любая битва не серьезнее игры в солдатики. Раз за разом он действует по одному плану: связывает боем Крюка, предоставляя своим мальчишкам драться с пиратами. Этот план был хорош, когда плечом к плечу с Пэном сражался Джейми, всегда дравшийся с первым помощником действующего капитана. Нынче же они на противоположных сторонах и в первых помощниках у Крюка мистер Сми, а у Пэна любимчики меняются что-то слишком уж часто. Да и пираты сбивают первых атакующих еще у фальшбортов. Короткие приглушенные крики и мягкие удары упавших тел о воду. Кто-то из них сегодня выживет, кто-то - нет.
Пираты не рискуют зажигать огни кроме тех, что на носу и на юте. Черные тени и смутные фигуры мечутся по палубе, отбиваясь, нападая, падая и подняться удается далеко не всем. Звон оружия, короткие яростные выкрики, тяжелый топот и отвратительный влажный звук, с которым лезвие втыкается в живую плоть. Мальчишки шустрее и ловчее, но пираты куда лучше ориентируются на корабле, загоняют их в узкие закутки, к бухтам канатов, прижимают к мачтам. Крюк ждет нападения и только зло рычит, когда Питер с кукареканьем спрыгивает на него сверху. И это тоже - как всегда, Пэн не упустит случая похвастать умением летать и всегда нападает сверху. На стороне Джеймса опыт и мастерство фехтовальщика, но отбиваться от мельтешащего как стрекоза противника непросто. А Пэну больше по вкусу осыпать его градом насмешек, устроившись повыше. Зато он не отвлекается на остальных, а это как раз то, что нужно Крюку.
Что ж, и в этот раз дуэль не удалась - они оба остались живы. Когда на востоке небо едва розовеет и начинается прилив, Пэн кукарекает свою победу и оставшиеся в живых мальчишки с ликующими воплями прыгают с корабля. Пираты не преследуют их. В лесу сила будет не на их стороне. На скользкой от крови палубе остается пять мертвых тел. Из пиратов легко ранены только Белоручка и Неряха.
Трупы сбрасывают в воду. Следующим отливом их унесет в море, если, конечно, никто из потерянных не решится вернуться за ними, чтобы похоронить.
- Выдраить палубу и поживее, ленивые обезьяны! С рассветом мы отплываем!
- Эй, капитан, гляньте-ка, кого я поймал! - Неряха, подыскавший себе укромный уголок, чтобы перетянуть лоскутом распоротую руку, вытаскивает кого-то из-за бочек.
Отредактировано James Hook (2024-05-06 23:42:24)
[indent] Они всего лишь дети. С одной стороны, будучи детьми, открывается огромный простор для фантазии, и можно придумать множество вариантов, которые непременно помогут выйти из любой ситуации. С другой, они слишком юны и менее сильны, дабы противостоять взрослым матерым пиратам, повидавшим на своем веку не один десяток сражений. Вдобавок ко всему прочему, Якоб лишен той юношеской прыти из-за колдовского уродства, а его спутница и подавно гусыня. Впрочем, Грета казалась намного сильнее и выносливее него, и, благодаря крыльям, может взлетать высоко, уйти от погони или застать врасплох сверху, клюнув, к примеру, своих обидчиков.
[indent] Пока они выжидали в своем укрытии, которое при желании Питер Пэн раскроет в два счета, началась очередная стычка потерянных мальчишек с пиратами. Якоб, которого одолел сон и который тихонечко сидел, прислонившись горбом к дереву, живо встрепенулся. Грета была не просто его крыльями, но и глазами, ибо сверху открывается куда более удобный вид, нежели с роста сгорбленного мальчишки. Разумеется, они рванули в бой вместе с последними, исключительно для виду, благо несмотря на то, что Питер Пэн владеет магией, читать мысли не обучен (если он вообще умеет читать в принципе, что вряд ли). И потом он слишком занят дуэлью с капитаном «Невесты ветра» и наверняка не контролирует остальную ситуацию на поле боя. Страшно лишь одно: дерутся насмерть.
[indent] Якоб не боится умереть, иногда ему кажется, что он вообще ничего не боится, коли вспомнить пережитые ужасы в логове колдуньи и теперь оказавшись во власти еще одного помешанного на магии засранца. Однако, увидев как проходят похороны павших мальчишек, ему становится не по себе, ведь на их месте однажды может оказаться он сам, или же Грета. И с каждым прожитым на острове днем угасает возможность вернуться домой, впрочем, и там их никто не ждет. Поэтому может они оказались в нужном месте в нужное время? Неверленд всегда приютит потерянных детей и больше не отпустит. Но с фокусами этого острова, как и с фокусами его главаря (Якоб не допускает назвать Пэна королем, к примеру) можно и нужно бороться. Слухи давно ходили, что капитан Крюк как раз был из тех, кому удалось обхитрить эту древнюю и странную магию.
[indent] Прикинуться побежденным - не значит принять поражение. Но порой необходимо сделать шаг назад для того, чтобы потом сделать два шага вперед. Якоб выжидает благоприятный момент, когда силы станут неравными, и пираты в очередной раз примет решение отступить в море, ведь там безопаснее, внезапно рвется вперед, будто нарочно запинаясь прямо под ногами бежащего на корабль пирата. За что получает по голове рукояткой сабли - больно, на пару мгновений теряет ощущение реальности, но тут же вспоминает про подругу, летящую чуть поодаль него, подзывает жестом после чего крепко прижимает к себе. До того, как из затащат на борот, ничего не способен чувствовать или о чем-то думать. Главное - не потерять Грету. Она, право, никуда не денется, в конце концов, крылья есть - улетит с Неверленда. Но если бы ее поймали пираты раньше, чем Якоб успел пикнуть, отужинал бы самой подругой наверняка.
[indent] Юношу крепко связывают и грубо усаживают возле бочек. Якоб ошарашенно озирается по сторонам и пытается оценить ситуацию. Ему с одной стороны страшно, что его могут пустить по доске, а Грету зажарить на ужин, но оставаться во власти Питера Пэна они больше не могли. Уж лучше умереть с достоинством, но на своих условиях, чем терпеть насмешки и издевательства на протяжении вечности на острове. Капитан собирает моряков на борту, и Якоба снова тянут за шкирку в самый центр палубы. Он связан, но продолжает прижимать к себе Грету. Его опускают на колени перед капитаном и, чуть тряхнув головой дабы получше разглядеть его, а он разглядел лицо мальчишки, смеет обращаться:
[indent] - Капитан, прошу, позвольте остаться с вами. Могу мыть палубу, вязать сети, готовить пищу, да что угодно, только не оставляйте нас на острове.
Смеяться, право, не грешно
Над всем, что кажется смешно.
Добыча Неряхи корчится в круге любопытствующих пиратов. Пленников они брали очень редко, чаще повзрослевшие потерянные мальчишки сами приходили со стороны джунглей. Иногда нагло требуя встречи с капитаном, иногда робко и неуверенно прося взять в команду. А вот так с бою - их даже допрашивать было бесполезно. Как и вербовать. Смысл? Выживут - сами придут, едва над верхней губой начнет пробиваться темный пушок. Кто-то из пиратов подносит поближе фонарь, по палубе пляшет гротескная тень искореженного существа с двумя головами. Это карлик. Огромная по сравнению с телом голова вырастает прямо из плеч и из-за горба кажется, что карлик все время кланяется. Слишком большой нос напоминает по форме баклажан, зато от таких широких плеч не отказался бы и грузчик. Короткими руками он крепко прижимает к себе здоровенного гуся. Выглядит это до того смешно, что просьбу принять его в команду пираты встречают дружным хохотом.
- Забавно, - без улыбки произносит Крюк. Неторопливо обходит пленника вокруг, разглядывая. Карлик в самом деле смешон в своем уродстве. Оно не вызывает омерзения или стыдливого желания отвернуться. А жалеть кого-либо капитан давно разучился.
- Насколько я понимаю в таких делах, думается, что он не родился таким, уж слишком ловко искорежен. Смешной, но не отвратительный. Урод, но не жуткий, - он рассуждает так, будто речь идет о неодушевленном предмете, - Чтобы посмотреть на такого на ярмарке - публика будет валом валить. Я бы сказал, что это работа компрачикос - делателей уродов. Что скажете, джентльмены?
- Да что проку от него на корабле, капитан? Это вы верно сказали - на ярмарке он будет иметь бешеный успех. В Шахалле или в Чжэн Фа за него дадут хорошую цену.
- А гуся ты принес в качестве вступительного взноса в команду? Я люблю гусятину. Белоручка?
Один из пиратов выдергивает птицу из рук карлика, многоопытно прижимает ее крылья к туловищу, зажимает подмышкой и второй рукой перехватывает клюв, лишив ее возможности бить крыльями и щипаться.
- Прикажете свернуть ей шею и подать вам на обед, капитан?
- Подожди… Раз малыш утверждает, что умеет готовить - пусть покажет себя в деле. Слышишь? Приготовишь этого гуся к завтраку. Мне – жареную гусятину под соусом, команде - суп с гусиными потрохами. Согласен? – Крюк наклоняется к связанному пленнику, свет фонаря отражается в злых темных глазах, - А Белоручка присмотрит, чтобы ты не подсыпал в котел чего-нибудь лишнего, - уж очень подозрительной кажется такая готовность карлика заняться стряпней.
- Ну, говори правду! Питер Пэн подослал тебя отравить меня?
«Только бы получилось!» — ожидание Грете даётся труднее всего. Несколько укромных местечек, где можно спрятаться, они с Якобом подобрали уже давно, и теперь притаились у надломленного порывом ветра дерева, его крона упав вперёд, закрыла ствол зелёным лиственным занавесом, надёжно укрыв парочку от посторонних глаз. Но от корабля всё же далековато, а Якобу идти тяжело, но ничего не поделаешь, остаётся надеяться, что он выдержит.
«Жаль, я не орёл, а то бы попробовала унести Якоба в когтях!» — гусыня оглянулась на задремавшего друга и осторожно высунула голову наружу, прикидывая, можно ли им приводить в исполнение свой план или ещё рано. Ликующий петушиный крик уже растаял в воздухе, теперь гораздо отчётливей слышался топот, лязг железа, обрывистые всплески от падающих тел, хриплые сдавленные ругательства, рвущиеся из пересохшего горла...
Грета сначала подумывала о том, чтобы помочь капитану против Пэна, Крюк же не умеет летать, но быстро поняла, что сделает только хуже: между этими двумя лучше не встревать — да уж, похоже, злейшие враги получаются как раз из лучших друзей. Но принцесса очень надеялась, что ей не придётся проверить эту мысль на собственном опыте — она уже не представляла жизнь, в которой останется одна, без Якоба.
Выждав ещё немного, Грета позвала:
— Якоб, пора, — и выскользнув из укрытия, взмахнула крыльями. Высоко подниматься не стала, Якоба надо прикрывать, и всё же сердце дрогнуло: полёт оставался для Греты одной из маленьких радостей жизни, которые ещё были ей доступны. Но принцесса быстро сосредоточилась на том, что происходило рядом, свернула слегка в сторону и загораживавший им путь к кораблю пират взвыв, подался в сторону. Ещё бы, когда тебя внезапно щиплют прямо за зад — это очень неприятно. Якоб, между тем, кинулся в ноги другому пирату, Грета вскрикнула, увидев занесённую саблю, отчаянно заработала крыльями, но не успела — пират ударил и у принцессы потемнело в глазах. Забыв обо всём, Грета едва не свалилась наземь и не поверила, когда Якоб подхватил её и прижал к себе.
— Ты живой! — едва слышно пискнула гусыня, даже не заметив, как они пробрались на борт «Невесты ветра». Бочки были не слишком надёжным убежищем и их нашли очень быстро.
«Выбросит за борт!» — подумала Грета, едва увидев капитана. А уже через пару секунд, оказавшись зажатой в руках одного из пиратов, убедилась, что это был бы лучший выход, чем то, что им уготовил Крюк.
«Надеюсь, от моих потрохов вся твоя команда засядет в гальюне на неделю! Якоб откажется, так они сами меня приготовят!» — раньше Грета заплакала бы, но сейчас принцессу накрыла злобная глухая ярость: вот бы хоть на минуту стать колдуньей, такой как Крейтервейс, она бы показала этим пиратам!
Отредактировано Greta (2024-06-10 15:36:41)
[indent] Им далеко не впервой сталкиваться с пиратами, но впервые приходится иметь дело настолько близко, тем более, лично с капитаном. Потерянные мальчишки боятся Крюка, поскольку страх им внушил Питер Пэн, оттого и выкладываются в сражениях целиком, готовы биться буквально насмерть. Якобу сначала становится страшно, но он всеми силами старается не показывать этого, хотя коленки немного подрагивали, больше не за себя, за принцессу. Но слухи порой бывают обманчивыми, а порой молвят истину. Поэтому юноша, увидев капитана, сперва думает, что не так уж он и страшен, да и не тянет на возраст капитанский, но не ведется на уловки пиратские. Естественно, он становится объектом всеобщего внимания команды, и, хотя ему не впервой становиться объектом насмешек, к которым Якоб давно привык и уже не настолько горько реагирует, ему самому сейчас точно не до смеха. Хотя пираты, собравшиеся вокруг капитана, вытянули шеи с любопытством и удивлением, что за смельчак дерзнул обратиться напрямую к Капитану. Наверняка столь нахальные просьбы вознаграждались ударом по лицу от главы команды.
[indent] Пираты громко гогочут, разглядывая юношу с ног до кончика удлиненного носа, на любое слово капитана реагируют толпой, будто эхо разливается по кораблю. Грязные морские крысы. Впрочем, ребятам выбирать не приходится, им нужно попасть в Айхенберг любой ценой, но для этого важно сперва разорвать связь с проклятым островом, и лишь на этом корабле им это под силу. Якобу даже неважно, где он будет спать – в трюме или на палубе под проливным дождем, главное сейчас избежать того, самого страшного, что может произойти. И вот, словно читая мысли юноши, капитан, ухмыляясь, словно представляя, каким образом он будет служить на пользу команды, молвит, что он молодец, раз принес с собой возможный обед и, собственно, просит приготовить. Якоб от такого приказа шарахается, делая шаг назад и крепче прижимая к себе Грету. Возможно, не стоит всех карт раскрывать вот так сразу, ибо кто в здравом уме поверит, что перед ними принцесса, а не гусыня, но не обмолвиться об истине будет смерти подобным. Может, его рассказ покажется капитану занимательным, но, наслушавшись вдоволь, он повторит свою просьбу. Значит, надо убедить пирата, что и от Греты может быть помощь.
[indent] - Вовсе нет, капитан, - уверенно отрицает Якоб, когда речь заходит о том, что его подослал Пэн, - я, как и немногие мальчишки, мечтаю покинуть Неверленд, ведь на материке меня матушка наверняка обыскалась. Вы бывали когда-нибудь в Айхенберге? – что за глупости, Якоб? Наверняка бывал! На корабле можно бороздить морские просторы и повидать разных земель, - а гусыню, прошу простить за неуважение, я не смогу Вам приготовить, ведь это не просто гусыня, она – заколдованная принцесса Айхенберга! – юноша надеется, что Грета за такие речи не треснет ему клювом по голове. Но он продолжает свою занимательную историю, высвободив одну руку и эмоционально жестикулируя, - нас колдунья заколдовала, за то, что отказались ее приказ выполнить – возродить древнего страшного демона Дагала. И неким магическим образом мы и оказались здесь на острове. Поверьте, капитан, я говорю правду! Вы же знаете Пэна, он странными фокусами владеет, и наверняка видели, на что способна магия. А гусыня также может быть вам полезна, например, следить за горизонтом вместо смотрового. Конечно, вы не поймете того, что она может говорить, ведь я ее единственный переводчик. Фокус колдуньи сработал таким образом, что я понимаю все, что говорит мне гусыня… Грета – ее имя. Быть может, вы слыхали? Все королевство наверняка ищет ее.
«Они нам не поверят! Я же никак не могу доказать, что не просто гусыня, а принцесса», — Грета даже маленькую домашнюю корону носить не любила, не говоря уже о церемониальной. Голова заболела, словно напоминая о тяжести золотого, инкрустированного драгоценностями обруча, который принцессе, честно признаться, очень хотелось снять и запустить в очередного посла. Но вот сейчас корона пришлась бы очень кстати.
— Это ещё… вот дерьмо! — скосив глаза вниз державший гусыню пират с изумлением наблюдал за тем, как на почти новых, самого что ни на есть шемаханского бархата, в чём уверял старикашка-лавочник в порту, штанах расползается свежее пятно помёта.
От дружного ржания приятелей джентльмен удачи побагровел и схватился за нож, выпустив птицу.
«Так тебе и надо!» — не теряя времени, Грета рванулась вверх, взмахнув крыльями, но сделавшись недосягаемой для человеческих рук, не улетела, а опустилась на поперечную перекладину паруса. — «Я не кот, в туфли не нагажу, но нельзя же столько терпеть!»
Принцесса насторожённо следила за Крюком: «Это лебедь, вроде бы, может убить волка ударом клюва или что-то вроде, а я всего лишь гусыня, но издеваться над Якобом я вам не позволю!»
Сорвавшись с места, Грета пролетела над кораблём, снизилась и скрылась в волнах. Через несколько мгновений гусыня снова поднялась вверх, работая крыльями с явным усилием, замерла на высоте чуть выше человеческого роста и уронила на палубу крупную, сверкающую серебристой чешуёй рыбину. Рыба мазнула хвостом по сапогам Крюка и трепыхнулась, пытаясь вернуться в море.
Вы здесь » VOICE OF TALES » РАССКАЗЫ ОЛЕ-ЛУКОЙЕ » Кулинария как одно из высоких искусств
