[indent] Сегодня под землёй душно и многолюдно. Питер оказался не в восторге от того, что Сьюзен и Каспиан упустили тельмаринского разведчика. Питер пришёл в ярость от того, что тельмаринцами удалось подобраться к ним так близко. Питер собрал всех нарнийцев в гроте Аслана, чтобы как можно скорее разобраться с надвигающейся опасностью. Сьюзен старшего брата старается не винить и не осуждать, но получается не очень удачно. И каждый раз она неосознанно поддерживала предложения принца Каспиана о том, чтобы сделать больше запасов, подождать немного, собраться с силами и ударить, когда они будут готовы. - Ты серьёзно считаешь, что это хорошая идея, Сьюзен? - Питер почти переходит на крик, на эмоциях всё ещё пытается доказать брату, сёстрам, Каспиану, нарнийцам, что он не подведёт их. Он ведь их Великолепный король. Он ведь победил Злую Колдунью. Он ведь знает, как побеждать в войнах. Сьюзен этого терпеть больше не может и из шума голосов вырывается на улицу, чтобы перевести дыхание. На оставшихся в дозоре минотавров налетает, сдавлено просит прощение и отходит в сторону, чтобы в тени разрушеной стены укрыться. Ей просто нужно отдышаться и справится с желанием в старшего брата стрелу пустить.

[indent] Её находит Эдмунд через полчаса. - Они приняли решение, - и по выражению лица младшего брата Сьюзен понимает, что решение не самое лучшее. Она в грот возвращается, сталкивается в проходе с Люси, которая не перестаёт говорить, что Питер не прав и что все мальчишки идиоты. Сьюзен не нужно спрашивать, что произошло. Не нужно узнавать, к чему привёл этот сбор. У Питера глаза азартом горят, он толпу вокруг себя воодушевляет и обещает, что победа будет за ними. - ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ, ПИТЕР?! - Сьюзен себя не сдерживает и голос повышает, чтобы над гулом в помещении быть заметной. Не пытается подбирать слова или думать о том, что выставит Питера перед нарнийцами не в самом хорошем виде. Питер её успокоить пытается и за локоть держит сильнее необходимого, чтобы Сьюзен потерпела до того, когда нарнийцы уйдут, и Певенси останутся одни. - Ты поведёшь всех нас на верную смерть и хочешь, чтобы я просто закрыла на это глаза? Ты собираешься рисковать жизнью Эда? Люси?! - она из хватки брата вырывается, Питера в грудь толкает почти после каждого слова, заставляя его пятится в сторону, пока не упрётся в стену. Единственное, что удерживает её от того, чтобы свернуть брату шею - нарнийцы всё ещё верят ему. Все, кто сейчас смотрят на них, каждый, кто слышит, всё ещё уверен, что они справятся. Питер же обещал. - А ты...? - Сьюзен от злости на месте вертится, пытаясь взгляд сфокусировать на Каспиане, и на мгновение застывает, когда взглядом в толпе вылавливает его обеспокоенные кариае глаза. - Ты на это согласился? - намного тише, как будто вся злость ушла на брата, а для принца осталась отчаянная попытка всё исправить. Последняя надежда на то, что им не придётся идти на эту суицидальную миссию. - Да что с вами обоими не так? - Сьюзен не признается в этом даже себе, но из-за решения Каспиана из колеи выбивает сильнее, чем из-за поведения Питера.

***

[indent] Ей в напарники достаётся молчаливый грифон, и Сьюзен за это благодарна. Эдмунду везёт меньше, и всё время, что они ждут старта и летят к вражескому замку, его грифон не перестаёт щёлкать клювом. Сьюзен не выдержала бы. Она не в том настроении, чтобы поддерживать беседы. Всё ещё злится на Питера, всё ещё не довольна Каспианом, всё ещё беспокоится, что Люси осталась хоть и в безопасности, но одна, всё ещё уверена, что это плохая идея, и им нужно было переждать, как Каспиан и предлагал с самого начала. Она о своей вспышке гнева на глазах у нарнийцев не жалеет. Кто-то же должен остудить запал Питера на битву, кто-то же должен попытаться вразумить отчаявшегося короля. Кто-то должен думать о потерях, которые они понесут. Сьюзен с этой ролью справляется уже слишком много лет, чтобы переживать об осуждении со стороны других.

[indent] Замок словно спит. Как будто их ждут, потому что им слишком просто даётся расправа над стражниками, Рипичип с его мышиным отрядом слишком легко проникают в оружейную, слишком быстро Эдмунд подаёт им сигнал о том, что путь чист. Сьюзен могла бы просто поверить, что они хорошо сработались. Сьюзен могла бы просто поразиться тому, как чётко каждый выполняет свою часть плана - мыши убирают стражей у ворот и запускают механизм поднятия моста, Каспиан спасает своего учителя, с которым Сьюзен очень хочет познакомиться, Эдмунд контролирует всё с башни, а Питер и Сьюзен по тихим коридорам к спальне Мираза подкрадываются, надеясь, что тот сдаст оружие. Сьюзен могла бы потом сказать, что им повезло, но ощущение, что что-то не так, не покидает её. Им просто нужен замок. Как символ, что тельмарины сдаются. Сьюзен надеется, что Питер не зайдёт дальше, что у него ещё осталось рыцарское представление о бое и что он не станет убивать человека, пусть и узурпатора, в постели.

[indent] Сначала они натыкаются на детскую, в которой спит младенец, и Сьюзен отчётливо понимает, что у Каспиана всё меньше шансов остаться в живых, если им сегодня не получится победить. Если Мираз вообще узнает, что Каспиан здесь, до того, как Питер и Сьюзен найдут его покои. - Давай быстрее, Питер, мне не нравится здесь, - она брата подталкивает в спину, по каменным безлюдным коридорам идти заставляет чуть быстрее, чтобы не терять времени. У них его итак недостаточно, и каждый их шаг может стать последним элементом неожиданности, на которой и строился весь план. Единственная оставшаяся дверь на этаже приоткрыта, и они в комнату вламываются, Сьюзен лук на готове держит, а сама молится Аслану и земному богу, чтобы у них всё прошло без проблем.

[indent] Мираз стоит в центре команты. Его жена воет в постели. Каспиан направляет мечь ровно Миразу в сердце. Всё идёт не по плану. Сьюзен ловит себя на мысли, что если тельмаринский правитель хотя бы рукой дёрнет в сторону принца, она выстрелит. И теперь не промахнётся.

Отредактировано Susan Pevensie (2024-06-05 13:54:20)

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Всё идёт не по плану.

[indent] Сьюзен понимает это ещё до того, как Каспиан шипит от боли в простреленном плече. Ещё до того, как Мираз признаётся в убийстве своего брата и как на лице его жены проявляется нескрываемые ужас и отвращение к мужу. Сьюзен хочет ей сказать, что у неё есть выбор - она может забрать сына, сдать мужа и призвать свой народ к капитуляции. Сьюзен королевой пробыла слишком долго, чтобы думать, что женщина при короне ничего не решает. Что у той женщины, которая за арбалет берётся в защиту мужа убийцы может просто не быть иного выхода, кроме как выстрелить в племянника и вслед за мужем объявить нарнийцам открытую войну. Поэтому когда в плечо Каспиана стрела попадает, а Мираз уворачивается и от её стрелы, и от взмаха меча Питера и за потайной дверью скрывается, Сьюзен медлит, на испуганную женщину на кровати удивлённо смотрит и не понимает, почему она так поступила. Почему не подумала, что был другой выход? В себя Сьюзен приходит, когда слышит голос Каспиана и утвердительно кивает. Им и правда нужно уходить, их план с треском провалился, и единственное, что они могут сделать - вызвать грифонов, подать сигнал к отступлению остальным и вернуться в грот Аслана. У них ещё будет возможность что-то придумать.

[indent] - Питер, пожалуйста, послушай нас, - она промахивается. Промахивается, когда стрелу пускает Миразу в горло, когда не останавливает его жену, которая в смежную дверь проскальзывает явно к младенцу, когда под "нас" объединяет не себя и Питера, а себя и Каспиана. Это оказывается слишком легко, как будто это всегда должно было быть именно так. Питера от того, что Сьюзен не его сторону заняла, в гнев бросает ещё сильнее, и к воротам он бежит без оглядки. Сьюзен за старшим братом не успевает, путается в длинной юбке, спотыкаясь на ступеньке, и за вовремя подставленную руку Каспиана цепляется, чтобы не упасть. - Спасибо, - у неё не хватает духу на принца смотреть, потому что чувствует вину за поведение Питера, потому что уверена, что должна была больше настоять на том, чтобы отказаться от этой затеи. Сьюзен только крепче Каспиана за руку держит, словно опору в нём ищет, как будто если отпустит - потеряет всякий смысл в происходящем, которого становится всё меньше. Питер зовёт их на помощь, потому что мост не опущен. Питер поднимает слишком много шума, отбирая у них всякую надежду на тихое отступление. Питер как мальчишка пытается доказать, что он не подведёт. Сьюзен, отпуская руку Каспиана и продолжая бежать к брату, чувствует, что делает что-то неправильное.

[indent] - Не хочу говорить, что я говорила, но... - она раздражение и злости в голосе скрыть не может, когда все свои силы прикладывает, чтобы запустить механизм моста вручную. - Так не говори и помогай, - Питер тоже злится,  и на сестру даже не смотрит. Сьюзен старается промолчать, проглотить ответные слова, которые почти готовы сорваться с языка. Сейчас не время и не место, чтобы она с братом ругалась. Сейчас им нужно либо по опускающемуся мосту перебраться в безопасность, либо бой дать, скорее всего посмертный. Решение принимают за них. Сьюзен слышит за спиной топот сотни латных сапог, лязг металла и приказы, отдающиеся главнокомандующим. Сьюзен слышит, как Питер чертыхается, как Каспиан резко меч из ножен достаёт. Они оба почти не думают, когда перед ней встают, а Сьюзен от этих попыток защитить её тихо фыркает и рядом встаёт, чтобы не остаться в стороне, когда на них нападут. - Я говорила, что это плохая идея, - ей эти слова приносят удовольствие и спокойствие. Ей эти слова нужно сказать, чтобы унять дрожь в руках, чтобы дыхание привести в порядок. У неё опыта в войнах предостаточно, и каждый раз её лёгкий мандраж охватывает, потому что исход никогда не ясен. Пока что удавалось побеждать. Пока что Питер ни разу её не подвёл. Сьюзен, пускай и злится на брата, всё же надеется, что и в этот раз он не обманет. Поэтому когда Питер кричит "За Нарнию! За Аслана!", она вперёд бежит вместе с ним. Аслан, не отведи от нас своего взора.

[indent] Их почти сразу окружают подоспевшие нарнийцы, а где-то сверху Сьюзен замечает мигание фонарика. Эдмунд на позиции и даёт им понять, что у них ещё есть преимущество. Есть та необузданная дикость, с которой нарнийцы бросаются на мечи и копья, есть полное осознание, что им есть за что сражаться. Тальмарины, привыкшие к более структурированному бою, к тому, что противник будет дорожить своей жизнью также, как и они, под таким напором отступают вглубь площади, в то время как нарнийцы сбивают с ног один за одним стражников и защитников замка. Сьюзен в этой гуще себя живой чувствует - она слишком долго жила без сражений и скучала по тому ощущению, когда стрела попадает ровно в цель, заставляя противника бездыханно пасть на землю. Она несколько стрел друг за другом спускает, расчищает лестницу для нескольких гепардов, которые вверх стремятся. Ловко за руку сатира цепляется, который поднимает её на небольшое возвышение, ей в колчан новые стрелы докладывает и спрыгивает вниз, чтобы исчезнуть среди массы тел. Сьюзен на своём возвышении отстреливается, как может. Почти ни разу не промахивается, помогает расчистить небольшое пространство вокруг Каспиана и Питера, и даже смеет подумать, что они ещё могут победить. Что пока перевес на их стороне. Что, возможно, Аслан не отвернулся от них.

[indent] Она замечает, как один из сатиров добрался до балкона с Миразом, как Питер вслед за нарнийцев по лестнице бежит. И видит, как сатир падает замертво несколькими ступеньками ниже её брата. Дальше всё происходит как в замедленном кино, которое они с Эдмундом ходили смотреть в Англии - парапетные укрепления заполняют арбалетчики, их так много, что Сьюзен сбивается со счёта. Сьюзен видела такое. Сьюзен сама руководила отрядом таких же хорошо обученных стрелков и знает, что все, кто находятся на площади, почти обречены. Она в панике в беснующей толпе ищет брата, Каспиана, Гленсторма, хоть кого-нибудь, кто тоже обратил бы внимание на появившееся тельмаринское подкрепление и принял бы решение отступать. Быстрее всех вылавливает принца, он оказывается к ней ближе остальных. - Каспиан! Нам надо уходить! Нас всех здесь перебьют! - она надеется, что он её услышит в этом шуме. Надеется, что им ещё не поздно спасаться бегством.

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Сьюзен в шуме битвы теряется. У неё о набегах воспоминания более организованные, похожие на структурированные сражения, где она стоит вдали от первой линии атаки. То, во что превратилось нападение на замок Мираза, больше напоминает бойню, в которой всё застилается кровью. У Сьюзен стрелы заканчиваются быстрее, чем ей бы этого хотелось, и она луком бьёт ближайшего стражника по лицу, и успевает только вскрикнуть, когда её на землю валят. У неё уходит несколько секунд на то, чтобы ориентир в пространстве найти, сконцентрироваться на тёмной макушке, крепких руках вокруг неё и знакомом голосе. Каспиан. Она к принцу на мгновение прижимается ближе, хочет хотя бы на время забыть о том, где они оказались. Сьюзен отчаянно хочет, чтобы у них над головами не висела угроза смерти, не было никого вокруг. Сьюзен хочет, чтобы у них с Каспианом было бы больше времени. - Да... да, я в порядке... - у неё голос сбивается, и она, поднимаясь с земли, от Каспиана старается не отходить, одного из двух подбежавших к ним солдат бьёт всё тем же луком. Им на помощь поспевают Рипичип с мышами,  и Сьюзен старается не смотреть в след Каспиана, который среди дерущихся скрывается. Сьюзен старается не думать, что без Каспиана её чувство безопасности покидает.

[indent] Рипичип и его мыши оказываются более удачными воинами и защитниками, чем Сьюзен могла бы подумать. Они бьются яростно, от неё почти всех тельмаринских солдат отталкивают, дают ей возможность собрать несколько стрел вокруг себя и прицелиться получше. Она взглядом Питера ищет, надеется, что до него добраться сможет, докричаться до брата, что им нужно уходить. Брата видит у одной из лестниц, сражающегося с несколькими солдатами одновременно, и думает, что вряд ли сможет до Питера добраться вовремя. Но всё равно Рипичипу и мышам говорит отходить к Питеру, пробираться куда-то, где она сможет дух перевести, попытаться брата переубедить и где, может быть, они смогут перестроить свои ряды, дабы отход сделать более эффективным. Звук упавшего противовеса настигает её на середине пути. Она резко оборачивается, голову вскидывает, чтобы увидеть всё своими глазами - ворота опускаются, отрезая им путь к спасению. - О нет...

[indent] Сьюзен оглушает звук рёва минотавра, и она видит, как Астериус ворота держит всей своей силой. - ПИТЕР! - она старается поле битвы перекричать, внимание брата привлечь и видит, как у Питера с лица краска уходит, как осознание провала нападает на старшего Певенси и он, наконец, отдаёт приказ к отступлению ровно в тот момент, когда в минотавра первая стрела попадает. Сьюзен всех, кого видит, подталкивает к воротам, заставляет нарнийцев оружие сложить и о своей жизни подумать. У них остаётся слишком мало времени и слишком много существ, которые ещё не успели выбраться, которые всё ещё бой ведут, давая части из них спастись. Сьюзен осматривается, уворачивается от пущенной в неё стрелы и в сторону дёргается, когда рядом с ней лошадь останавливается. Каспиан. Снова в голове проносится его имя, снова ей кажется, что рядом с ним словно сильнее себя чувствует. Сьюзен за протянутую руку хватается, на коня взбирается и в Каспиана руками впивается, держаться старается крепко и лицо прячет у него на спине. Сьюзен себе расслабиться позволяет, дыхание переводит, убеждённая, что на этом всё закончится, что им всего лишь несколько преград обойти и вот она - долгожданная свобода. Она уже представляет, как Люси обнимет крепко-крепко, как на Питера несколько часов орать будет и как им придётся потери считать, думать о будущей войне и искать способ победить армию, стиль сражения которых сегодня распробовали на себе. Сьюзен Каспиану и его коню слишком доверяет и забывает, что они всё ещё под обстрелом, всё ещё не спаслись. Боль в бедре чувствует с запазданием и вскрикивает больше от удивления, и от того же удивления за Каспиана перестаёт держаться, с коня падая на камень.

[indent] Решётка ворот закрывается прямо перед ней, придавив Астериуса, и Сьюзен с другой стороны видит Каспиана. Она встаёт с трудом, держась за решётку, не обращая внимания на крики таких же застрявших на другой стороне нарнийцев. - Каспиан... пожалуйста, уходи, - если он останется, Мираз не станет медлить, не будет раздумывать и казнит принца прилюдно на этой же площади. Для Сьюзен это настолько очевидно оказывается, что она свои ладони поверх рук Каспиана кладёт, сжимает их насколько позволяют силы. - Ты - будущее Нарнии, я всего лишь прошлое. Ты нужен им живым. Ты нужен мне живым, - Сьюзен надеется, что Каспиан поймёт. Сьюзен надеется, что Каспиан её услышит. У неё слова застревают в горле, заставляют её дыхание сбиться снова, и Сьюзен глаза закрывает, считая до трёх про себя, чтобы успокоить подступающие слёзы. Получается не очень, и она чувствует, как у неё на щеках влажные дорожки остаются прежде чем снова на Каспиана посмотреть, лук и колчан со спины снимает и Каспиану через решётку протягивает. - Сохрани это для меня, - Сьюзен не хочет, чтобы Мираз её лук уничтожил, ещё больше не хочет, чтобы использовал в своих целях. Она принцу всё ещё доверяет, всё ещё в нём видит будущее. - И позаботься о Питере, Эдмунде и Люси, им понадобится твоя помощь, - Сьюзен меньше всего хочет, чтобы это было похоже на прощание. Она меньше всего хочет, чтобы это было последнее, что она Каспиану скажет, поэтому она его снова через решётку за руку хватает, собирает в себе остатки мыслей. - И я... Каспиан, я... - она сказать то, что в голове крутится уже не первое время, боится. Не может слов правильных подобрать, злясь на себя за это. Не забуду тебя? Рада, что встретила тебя? Люблю тебя? - Уходи, - чуть более настойчиво, словно приказывает, словно надеется, что это подействует. Сьюзен отказывается верить, что у неё больше не будет возможности сказать самого главного.

[indent] Вернись за мной! вертится в голове, когда она Каспиану в глаза смотрит, когда голоса нарнийцев накрывают её с головой. Сьюзен всё же принца отпускает, с земли подбирает уже ненужный предыдущему владельцу лук и колчан с несколькими стрелами, стрелу из бедра вытаскивает и подол платья отрывает, чтобы бедро перетянуть, стараясь не кричать  от боли. Она не должна показывать оставшимся в ловушке нарнийцам, что она боится того, что их ждёт, и мечтает о скорой смерти. Сьюзен использует все стрелы, что у неё были, подбирает с земли ещё несколько, чтобы как можно больше подступающих солдат убрать. Она через несколько минут боль в боку чувствует и падает на землю, надеясь, что умирать - не больно. Не так больно, как в плену оказаться.

[indent] В себя приходит на холодном и грязном полу со скованными руками и ногами. И с такой тяжестью в голове, от которой всё тело сводит судорогой. Кажется, Аслан не услышал её молитв.

Отредактировано Susan Pevensie (2024-06-23 17:56:55)

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Сьюзен теряется во времени. Она старается считать часы, ориентируясь на смену караула, на проходящих мимо её темницы солдат, которые стараются не смотреть в её сторону. Для них она - персонаж из легенд, который должен был остаться в далёком прошлом. Для них она отголоски той прежней Нарнии, которую они так сильно боятся, воплощение тех магических лесов, границу которых переступают с быстро колотящимся сердцем и надеждой на то, что они смогут вернуться. К ней заходят раз в сутки на рассвете и закате, чтобы принести воды и кусок чёрствого хлеба. Каждый раз, когда Сьюзен требует аудиенции у Мираза, ссылается на свой королевский титул и придворный этикет, её не как будто не слышат. Только в какой-то момент перекрывают крошечное окошко под потолком темницы, чтобы перекрыть ей свет и ориентир во времени. Перестают приносить скудную еду дважды в день, сводясь к одноразовому питанию, и Сьюзен не может не отметить, что Мираз избрал довольно неплохую тактику. Подлую, трусливую, потому что это не открытый конфликт двух армий, это не открытый вызов Верховному королю, а просто содержание в плену юной девушки, но тактика работает. Сьюзен чувствует, как кожа на руках и ногах стирается от оков и немеют от невозможности сменить позу. Ей бы стоило благодарить судьбу и Аслана за то, что ей досталось всего лишь заточение и ожидание. Сьюзен же с замиранием сердца ждёт, что Мираз приготовил для неё дальше. Ведь на этом не может всё закончиться. Мираз вряд ли позволит ей просто отсидеться в темнице, пока остальные будут готовить план её спасения.

[indent] Её выволакивают из тюрьмы грубо, не заботясь о том, что она бьётся плечом о металлические прутья, что ноги не успевает переставлять и на руках стражников повисает. По дуновению ветра Сьюзен понимает, что её вывели на улицу, но запах слишком гнилой и тяжелый, чтобы приносить облегчение. Прежде, чем она успевает осмотреться и сориентироваться, её толкают вперёд, и Сьюзен руки перед лицом неуклюже выставляет, чтобы не разбиться о каменную кладку площади, но чувствует, как падает на что-то мягкое и тёплое. - Вы же хотели воссоединиться со своим народом, ваше нарнийское величество, прошу, наслаждайтесь, наш король выполняет пожелания своих подданных, - насмешливый голос одного из лордов, что её на выходе из темницы встретили тонет в ворохе мыслей, когда Сьюзен приподнимается с пола и видит, где оказалась. Сотни трупов свалены в небольшой открытой галерее, оставленные здесь явно для неё. Сьюзен сдавленный крик подавить не может, руками глаза закрывает от мух и дышать старается ртом, чтобы не чувствовать запах разложения. Она забивается в угол, подальше от всех существ, которые здесь брошены на милость погоде, колени к груди поджимает, гремя цепями и старается не заплакать от осознания, что они понесли такие потери. И что каждый из некогда сильных воинов сейчас оставлен в неестественной позе догнивать на солнце, покрываться мухами и опарышами только для того, чтобы над ней поиздеваться.

[indent] Её обратно в темницу уводят через день, через настолько долгий день, в котором Сьюзен глаз не сомкнула, боясь, что её тоже захватит окружающая смерть. Что вздувшиеся трупы поднимутся с земли, обступят её и с осуждением заберут с собой. Ей сложно оставаться рациональной и логичной. Ей сложно убедить себя в том, что ничего из этого не произойдёт, они продолжат неподвижно лежать и смотреть мёртвыми глазами в небо. Сьюзен почти рада, оказавшись в полнейшей темноте и холоде тюрьмы. Сьюзен почти рада, когда ей не приносят воды, потому что не хочет никого видеть, ведь каждый гулкий шаг отдаётся дёрганием во всём теле, напоминая стук копыт. Ей вспоминается Рабадааш, за которого Сьюзен чуть не вышла замуж. Вспоминается то, что он точно также сковывал людей, издевался над теми, кто не смог от него скрыться. Вспоминает комнату, заполненную перепуганными людьми, детьми, стариками, которых ждал аукцион и которые точно также, как она, были закованы в цепи и не могли уйти. Сьюзен не хочет рабовладельца помнить, но хватается за эти мысли, повторяет про себя его имя, чтобы не думать о тех нарнийцах, которые наверху остались. Чтобы не думать о тех, кто пал в попытках защитить её в бойне, заведомо проигранной. Она бы хотела думать о Люси и Эдмунде. Она хотела бы думать о кентаврах и фавнах. Она хотела бы думать о тех, кому всё же удалось спастись, но каждый раз эти мысли приводят её к Питеру, на которого Сьюзен злиться продолжает, которого понимать отказывается. И к Каспиану, думать о котором оказывается почти физически больно, отдаётся острым уколом в сердце и дыхание выбивает. Сьюзен не может о Каспиане думать здесь, когда его дядя так близко, словно может из неё эти мысли выдернуть, использовать против принца. Её саму могут использовать против принца, ведь убить её будет слишком просто - тогда королева прошлого станет мученицей в глазах всех нарнийцев, её смерть объединит всех, кто ещё мог бы сомневаться в свободной Нарнии. Сьюзен королевой была слишком долго, не на одном военном совете побывала с Эдмундом, поэтому знает, что она Миразу нужнее живой. Как красная тряпка, которой тельмаринский тиран будет махать перед Каспианом, чтобы добиться своего. И именно из-за этого Сьюзен сосредотачивает все свои мысли на чём угодно, лишь бы не на принце, который ей в душу запал. Нельзя показать Миразу, что она согласится на любые условия, если тот пообещает оставить Каспиана в живых.

[indent] В следующий раз её из темницы выводят не так далеко. Всего лишь в соседнее помещение, где стоит металлическая ванная, заполненая водой, а Мираз стоит поодаль с едкой ухмылкой. Это её первая встреча с Миразом за всё время заточения, первая действительно близкая встреча, в которой у Сьюзен есть несколько секунд, чтобы мужчину рассмотреть в попытках найти его слабые места. В этот момент Сьюзен жалеет, что недостаточно внимательно младшего брата слушала, когда тот про их врагов говорил, что за пятнадцать лет правления рука об руку с Эдмундом Справедливым не разобралась во всех тонкостях ведения переговоров. Но даже ей очевидно, что будет дальше, поэтому она почти не кричит, когда её резко головой в воду окунают, держат под водой дольше, чем у неё есть возможность дыхание сдерживать. Выдёргивают её из воды также резко, из-за чего Сьюзен воздух хватает глубокими вдохами, чтобы в себя прийти прежде, чем её снова окунают в воду. Это продолжается так долго, что у неё силы заканчиваются, и она в руках стражников повисает. Мираз, к её удивлению, не задаёт никаких вопросов, просто стоит и смотрит в окно, в какой-то момент рукой взмахивает, и солдаты бросают её на пол перед ногами мужчины. - Надеюсь, Вам понравилось наше гостеприимство, - он не называет её королевой, даже не смотрит на неё, - и надеюсь, что ваш брат и щенок, которые возомнили себя героями, учтут это, когда будут сдаваться, иначе мне придётся отправить им Вас по частям. Я отправил им приказ о капитуляции.

[indent] Сьюзен в дрожь бросает от того, как равно звучит голос Мираза, как спокойно он говорит о том, что без промедления убьёт её в случае, если Каспиан не сложит оружие.

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Мираз приходит к ней дважды.

[indent] Первый раз он в ярости влетает в её темницу, наотмашь ладонью и латной перчатке бьёт по лицу так, что Сьюзен руку вскинуть не успевает, только и делает, что падает на спину сначала от неожиданности и только позже чувствует сильную горящую боль в щеке и стекающую по подбородку кровь. Мираз перед ней загнанным в угол зверем ходит, говорит так быстро и несобранно, Сьюзен все силы свои прикладывает к тому, чтобы на его словах сосредоточиться, а не на боли. У неё ещё будет время себя пожалеть, позволить слезам смыть застывшую грязь и кровь с кожи. Она на полу неуклюже садится, на Мираза в упор смотрит, пока тот, кажется, не замечает её присутствия. - Надо было придущить этого паршивца вместе с его отцом, когда была возможность. Теперь он всё портит, - Сьюзен надеется, что Каспиан знает, что делает. Сьюзен надеется, что у них с Питером и Эдмундом есть хоть какое-то подобие плана, потому что разозлить Мираза кажется не такой уж и хорошей идеей. Да, он может сделать ошибку, да, может принять решение необдуманно, но она видит в этом мужчине слишком много зла, чтобы эта ошибка могла привести к их победе. Сьюзен кажется, что Мираз скорее всего пожертвует всей своей армией, чем позволит кому-то подорвать устройчивость трона под ним. - И теперь они хотят переговоров. Хотят встретиться на нейтральной территории, чтобы обменять Вас на этого недоумка Глозеля. Сначала он не смог убить моего племянника, потом позволял нарнийцам воровать оружие у него из под носа, теперь не смог достойно перерезать себе горло, чтобы не попасть в плен, - Мираз с каждым словом всё больше и больше шаги делает, плечами прутья решётки задевает, как будто ему места становится мало. Как будто вместе с гневом внутри растёт и он сам. Сьюзен в противоположную стену вжимается, чтобы не попасть снова под удар. - О нееет, никакого обмена не будет. Они узнают, на что я способен. Каспиан получит Вашу голову послезавтра на закате, бывшая королева.

[indent] Сьюзен не сразу понимает, что Мираз подписал ей смертный приговор. Не сразу понимает, что она не выйдет за пределы этого замка живой, и что день её казни уже назначен. Сьюзен до последнего думает, что тельмаринский тиран не сможет этого сделать. Не сможет на глазах у всех жителей казнить её, уничтожив тем самым саму историю их страны, их прошлое. Что всё это сказано на эмоциях, что Мираз ещё обдумает своё решение, согласится на обмен заложниками, ведь хороший правитель ценит своих подданных. Хороший правитель не строит своё правление на страхе и крови. Когда же Мираз уходит из её темницы, заперев за собой замок, оставляет Сьюзен одну в темноте, у неё плечи опускаются, заставляя по стене сползти и всё осознать. Больше не будет времени на то, чтобы придумать возможность побега. Больше не будет даже надежды на то, что она братьев и сестру снова увидит. Что она снова Каспиана увидит, чтобы ему сказать так многое, о чём не смогла сказать до этой провальной битвы. Когда Сьюзен из Нарнии вернулась в Англию, ей казалось, что молодые люди не будут вызывать у неё трепетных чувств ближайшие несколько лет. Вернувшись в Англию, Сьюзен убедила себя в том, что ей на учёбе и Люси сосредоточиться нужно, о будущем думать, о предстоящей поездке в Америку и любовь в её жизнь никак не вписывалась. Сьюзен была уверена, что ей это не нужно. Каспиану же даже не пришлось стараться. Не пришлось ничего делать, чтобы Сьюзен о всех своих убеждениях забыла и пропала. Она думала, что у них будет больше времени вместе. Надеялась, что после того, как они помогут Каспиану трон занять, у них будет возможность узнать друг друга, может даже провести несколько чудесных лет вместе, пока Нарния не решит, что ей пора возвращаться обратно. Теперь же у Сьюзен осталось всего ничего. И надежд тоже не осталось.

[indent] Она ночь и весь следующий день бодрствует, заснуть не может из-за накатывающих паники и страха. Ей стоило бы привыкнуть к ощущению приближающейся смерти, за пятнадцать лет правления она не раз оказывалась в опасных ситуациях, но тогда у неё всегда была надежда. Рядом всегда был Питер, который закроет собой, всегда был Эдмунд, который будет прикрывать спину, рядом всегда будет Нарния. Сейчас же она остаётся одна, её никто не оттолкнёт в сторону, никто не отобьёт занесённый над головой топор. Сьюзен привыкла полагаться на других, привыкла, что бок о бок будет кто-то, на кого можно будет положиться. Последние же часы своей жизни Сьюзен проводит одна. И понимает, что одиночества боится даже больше смерти.

[indent] Второй раз Мираз приходит за несколько часов до казни, уже более спокойный и улыбается как будто уже победил. Как будто обезглавив Сьюзен, обезглавит всю Нарнию. Сьюзен оказывается слишком вымотанной, чтобы объяснять узурпатору, что в плен захватил не ту королеву, что Нарния держится на младшей Певенси. Сьюзен про младшую сестру ни слова не скажет, мишень из Люси сделать не позволит. Мираз упивается её положением, убеждён, что это сломает Каспиана, Питера и всё сопротивление. Тельмаринец рассказывает, что на площади всё готово к казни, что люди уже собираются. - Может, у Вас есть последнее желание? В разумных пределах, конечно же, - Сьюзен в его голосе неприкрытую издёвку слышит и от этого ещё больше отвращения к этому человеку испытывает.

[indent] - Это так странно. Через пару часов я лишусь головы, но жалость испытываю к вам, - она говорит тихо, стоит ровно посередине темницы и даже в своём плачевном положении умудряется на Мираза смотреть с гордо поднятой головой. - Чтобы сохранить трон, Вам придётся казнить девушку, потерять главнокомандующего, убедить толпу в предательстве их принца, смотреть жене в глаза, которая теперь знает, что именно Вы убили брата, - она список преступлений Мираза может ещё долго перечислять, лишь бы подольше наблюдать, как лицо мужчины перекашивается от гнева. - Мне жаль Вас, жаль Ваш народ. Каспиан придёт за Вами, и молитесь, чтобы он был к Вам более милосерден, чем Вы того заслуживаете, - она отворачивается первая, напоминает Миразу, что она - истинная королева этих земель, а он всего лишь захватчик, даже не имеющий никакого права на нарнийский трон. И не оборачивается, когда Мираз с силой захлопывает дверь, когда его тяжелые шаги удаляются. Сьюзен ликует, что этот последняя маленькая победа осталась за ней.

[indent] У неё остаётся час, когда она слышит странные звуки с улицы, пробивающиеся в небольшое окошко под потолком. Крики, шум, шаги и цокот копыт. Сьюзен к окну подходит поближе, надеется по звукам понять, что происходит. - Ой, - на неё из окна падает комок шерсти и тепла, и Сьюзен отскакивает в сторону, чтобы уже через секунду упасть на пол перед гордым мышем. - Ваше Величество, мы пришли за Вами, у нас очень мало времени, пока этот неотёсанный Глозель отвлекает внимание, - в маленьких лапках Рипичипа ключ от кандалов выглядит огромным, а у Сьюзен слишком дрожат руки, и на освобождение уходит слишком много времени. - Но как? Тут же столько стражников! Вас всех перебьют, как в прошлый раз! - она боится спросить главного - кто ещё здесь? Боится услышать, что Каспиан здесь, снова в этой ловушке оказался из-за неё. А ещё больше боится того, что её с головой накрывает надежда, что принц всё же здесь, пришёл за ней, как она когда-то мечтала, читая Люси сказки.

Отредактировано Susan Pevensie (2024-07-18 20:40:02)

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Несколько минут - это всё, что им надо. Всего несколько минут, чтобы отпереть замок темницы, пробежать по пустым сейчас коридорам замка, выбраться на свежий воздух. Всего несколько минут, чтобы успеть проскочить мимо стражи и разгневаного Мираза. Всего несколько минут, и она свободна. Сьюзен старается своё ликование сдерживать, ещё возится с кандалами на ногах, ведь пальцы в миг одеревенели и не слушаются. Сьюзен старается сохранять холодный рассудок, продумать, с какими трудностями им с храбрым мышем придётся столкнуться как только они сделают шаг за пределы клетки, но облегчение у неё с плечь сбрасывает всю тяжесть прошлых дней, пока в этом кошмаре находилась, пока не знала, что будет с восходом солнца. Появившийся из ниоткуда Рипичип стойкости придаёт, поторапливает её и на страже стоит, забавно усами дёргая при каждом постороннем звуке, и Сьюзен надеется, что у неё будет возможность рассказать младшей сестре насколько мил их крошечных защитник. От громких быстрых шагов у неё кровь в венах словно бурлить начинает, в действие её приводит, и Сьюзен, не надеявшаяся уже на обретение свободы, сейчас хочет за неё сражаться. Она Рипичипа  прячет за собой, шипит сквозь зубы на него, чтобы сидел тихо, а сама хватает с пола деревянную плошку с недопитой водой. Оружие так себе, но она хотя бы отвлечёт стражников, чтобы у Рипичипа было больше времени. Сьюзен не хочет думать, на что у мыша будет больше времени - на побег или бой. Она пользуется замешательством стражника, не обращает внимания на то, что всё внутри неё кричит "остановись!" и плошкой целиться прямо в голову. Ей уже терять нечего, для Сьюзен уже нет никакой разницы казнят ли её с ещё большими синяками и побоями или же нет. Посуда не долетает и половины пути, с глухим стуком падает на пол, и Сьюзен с недоумением смотрит на довольного мыша, который стражнику кланяется. - Мы готовы, милорд, ведите нас.

[indent] Когда стражник снимает шлем, Сьюзен с шумом втягивает в себя воздух.

[indent] - Каспиан?

[indent] Он правда здесь. Стоит перед ней, улыбается, освещая одним своим присутствием всё помещение, пытается шутить, и будь Сьюзен менее помятой и уставшей, то она бы хотя бы улыбку ответную принцу подарила. Сейчас же она борется между тем, чтобы на принца с кулаками наброситься, и тем, чтобы прижать к себе и никогда не отпускать. Ей хочется кричать и гнать его подальше, ведь Каспиан не должен здесь находится. Всё, что они сделали, всё что ей здесь пришлось пережить - только ради того, чтобы тельмаринский принц был в безопасности, подальше от своего дяди и быстрой гибели. Единственное, зачем они в Нарнии появились - чтобы тельмаринскй принц однажды на трон взошёл и принёс этим землям мир и покой. Сьюзен свою роль должна была сыграть правильно. Молчать и терпеть всё, что ей Мираз приготовил, а сегодня гордо взойти на помост, своими последними словами переубедить толпу и показать, что их король всего лишь жалкий человек, неспособный управлять. Сьюзен со своей смертью почти смирилась, потому что знала - это поможет Каспиану прожить ещё какое-то время, пока у них не получится Мираза свергнуть. И в самый мрачный день принц здесь, в единственном месте, где ему не следует находиться. Сьюзен отчаянно хочет, чтобы Каспиан её обнял покрепче и сказал, что всё будет хорошо. Ей многого не надо.

[indent] Она смутно помнит и точно не сможет пересказать, как оказывается на башне, как с рук Каспиана тут же попадает в руки Эдмунда, младшему брату шепчет о кровопролитии, что принц и мыш устроили, всё ради того, чтобы её вытащить. - Я знаю, Сью, я знаю, - Эдмунд её по волосам гладит, не торопит, пускай у них и каждая секунда на счету, а Сьюзен жмурится сильнее, чтобы сдержать слёзы, что накатывают на неё с новой силой. Казалось бы, должна была всё выплакать в темнице. Казалось бы, должна была уже успокоиться, ведь чувствовала себя у Каспиана на руках в безопасности и ничего не боялась. Снова себя в руки берёт через пару мгновений, позволяет брату себя к одному из грифонов подвести, и доставшееся ей существо несколько раз когти вокруг неё сжимает, чтобы причинять меньше вреда. Сьюзен старается, прикусывает губу, но всё же издаёт тихий писк, когда грифон задевает ушибы. - Я в порядке, - говорит на опережение, лишь бы не создавать новые заминки, лишь бы грифон не начал снова осторожно когти перебирать для более удачного захвата. Она хочет поскорее отсюда убраться, хочет улететь как можно дальше, лишь бы забыть о кошмаре этого замка. Они улетают стремительно и дерзко, не скрываются, как пытались в прошлый раз, и Сьюзен понимает, что этот план полностью придумал Каспиан. Питер бы не одобрил такую дерзость, не согласился бы отправить единственных ценных людей прямо Миразу в руки. Питер бы повёл на замок армию, убил бы сотни тельмаринцев ради того, чтобы её вернуть. Сьюзен не скрывает своего облегчения от того, что Питера сейчас здесь нет и что остатки нарнийцев не стоят под стенами замка, пока они пролетают над долиной. Она видела слишком много трупов, чтобы позволить брату так глупо добавить к ним новые.

[indent] Эдмунд летит всё время рядом, рассказывает обо всём, что случилось, пока её не было, слова старательно подбирает, как будто они оба не знают, что это был плен, а не простой поход в гости. Он говорит, что им почти удалось продумать детали нового вторжения. Говорит, что им очень её не хватало, и что Люси очень скучала. Сьюзен только кивает, почти не слушает, полностью отдаваясь тёплому ветру, который обдувает израненную кожу. Она свободна. Больше не будет кошмара, который ей Мираз приготовил, не будет казни, не будет страха. Им ещё предстоит с тираном столкнуться, сразиться с ним в битве, но тогда Сьюзен будет биться на своих условиях, не попадёт больше в плен. Сьюзен глаза закрывает, старается дышать медленно и осторожно, ей явно стоит у Люси попросить каплю живительного нектара. Мысль о младшей сестре всё же пробивает её на слёзы, и Сьюзен в лапу грифона лицо прячет, чтобы ни Эдмунд, ни Каспиан не обратили на её слёзы внимания. Им это ни к чему.

[indent] Они приземляются, и Сьюзен неуклюже за руку Каспиана хватается, чтобы не упасть, когда на неё на Люси налетает. Маленькая девочка обнимает её так крепко, как будто в ней сила нескольких мужчин, и без устали тараторит, что скучала, ждала, верила. Люси ей делает даже больно, но Сьюзен стискивает зубы, молчит, не хочет младшую сестру расстраивать. Питер налетает на них следом, и Сьюзен уже не может не зашипеть от боли как будто везде. И только Эдмунд остаётся здравым, говорит, что ей нужно отдохнуть, восстановить силы и потом уже можно будет её раздавить в объятиях. Сьюзен на брата с благодарностью смотрит, но всё же из объятий не торопиться выбраться, впитывает в себя тепло Люси и Питера и также без остановки отвечает, что с ней всё в порядке. Только на тёмный вход в грот не смотрит, взгляд отводит куда угодно, лишь бы не всматриваться в мрак, который скрывает глубоко уходящие под землю коридоры. Останавливается на Каспиане, который чуть в стороне стоит, явно ждёт более удачного момента, не лезет между плачущей Люси и встревоженным Питером. Сьюзен принца за это ещё больше уважает. Ещё больше к нему тёплых чувств испытывает, и в моменте поддаётся порыву, из рук брата и сестры выбирается и делает несколько шагов в сторону принца. - Спасибо, - ей явно нужно сказать намного больше, явно нужно сказать совсем другие слова, но сейчас вокруг слишком много посторонних, слишком много лишних ушей и глаз, которым не предназначены её признания. Сьюзен сама не в том состоянии, чтобы долгий разговор поддерживать, но она хочет почувствовать себя снова живой. Пусть побитой, сломленной, но живой.

[indent] Каспиана она целует отчаянно, резко, не заботясь, что подумают остальные. За него цепляется из всех оставшихся сил, не давая принцу отстраниться и остановить её. Не сейчас, не когда она чётко осознала, что всё время заточения боялась не смерти, а одиночества. Рядом с Каспианом чувствует себя целой. Рядом с Каспианом забывает о тревогах и теряет голову. Рядом с Каспианом живой себя ощущает, и этот поцелуй задерживает, продлить это ощущение старается как можно дольше, пока воздух в лёгких не заканчивается. Тогда она также резко делает шаг назад, как будто осознаёт, что сделала. - Эмм... Я... - подходящих слов не находит и радуется, когда Люси её за руку мягко в сторону уводит. Даёт возможность зрительный контакт с принцем разорвать, расслабить плечи и вернуться чувству пустоты внутри. - Нет, не в грот. Давай останемся на улице. Пожалуйста, - шёпотом, чтобы только сестра услышала. Сьюзен потом переборит появившийся страх темноты, потом разберётся с тем, что к Каспиану испытывает. Пусть сейчас Люси берёт верх, пусть сейчас маленькая Певенси своей верой и магией залечивает раны. Теперь у Сьюзен есть время.

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Сьюзен нескладным тяжелым мешком падает на землю на небольшом выступе грота, куда её привела Люси. Она только сейчас чувствует, как последние силы, которые держали её на ногах всё это время, ушли, стоило ей на траву сесть, почувствовать под пальцами сырую землю и щекочущую кожу зелень. На Сьюзен наваливается вся тяжесть последних дней и недель, всё то время, проведённое в темнице замка Мираза. И если, стоя перед нарнийцами в объятиях братьев и сестры, если прижимаясь всем телом к Каспиану, она держалась, сохраняла в себе присутствие духа, то оказавшись вдали от всех наедине с младшей сестрой, Сьюзен ломается и снова даёт волю слезам. Только теперь рядом нет лапы грифона, в которую можно спрятать лицо, нет бьющего в лицо ветра, на который можно списать подступающие слёзы. Сейчас Сьюзен перед каждым, кто пройдёт мимо, открыта, она только лицо в ладонях прячет, чтобы самой не видеть жалость на лицах других. Она начинает с беззвучного плача, только плечи дрожат, но стоит ей почувствовать, как на плечи опускается тёплая ткань, как Люси садится рядом и берёт её за руку, её истерика становится сильнее. Громче. Обречённее. Сьюзен надеется, что вместе с этими слезами уйдёт вся боль, вся усталость, вся несправедливость её положения. Сьюзен надеется, что ей станет хоть немного легче. Пока что не становится.

[indent] Люси её не торопит. Она сидит рядом молча, только крепко руку старшей сестры сжимает, и Сьюзен за то, что даёт ей возможность выплакаться, готова сестру благодарить каждый день. Ровно до того момента, пока тишина не начинает съедать её изнутри. Пока молчание не начинает слишком сильно напоминать одиночество заточения. Пока Сьюзен не начинает трястись уже не из-за слёз, а от ощущения, что она снова где-то в темноте, снова где-то в камере, снова одна без какой-либо возможности увидеть солнечный свет. Она руки от лица отрывает, яростно слёзы со щёк смахивает и полной грудью вдыхает как можно больше воздуха, пока лёгкие болеть не начнут. Она останавливается только когда у неё грудную клетку раздирает от заглушенных криков. Люси как будто чувствует перемену в настроении сестры и начинает говорить, говорить, говорить. Рассказывает о том, как Питер места найти не мог, как зверем метался по гроту, срывался на каждом, кто рискнул к нему подойти. Рассказывает о том, как Каспиан к высшим, злым силам прибегнуть был готов, лишь бы вытащить её из рук Мираза. Рассказывает о том, как Эдмунд снова победу над Джадис одержал, единственный среди всех смог силу воли сохранить и лёд разбить. Рассказывает о том, как сама Люси старалась поддерживать в старших братьях и всех нарнийцах силу духа. Как сама Люси каждый день верила, что они смогут вернуть Сьюзен. У старшей Певенси голос сестры в голове укладывается тугим жгутом, перетягивает зловещую тишину, оседает грузом, придавливая девушку к земле, давая опору и напоминая, что она больше не в камере. Сьюзен делает очередной глубокий вдох, теперь уже спокойнее, не обжигая внутренности. - Спасибо, Лу.

[indent] Люси с щелчком открывает флакон с зельем, просит наклонить голову и капает Сьюзен на язык одну волшебную каплю. Всего одна небольшая капля проносит по телу Сьюзен приятную тёплую волну и все ссадины на руках затягиваются в момент, главное не моргнуть, чтобы не упустить момент. Она чувствует, как силы возвращаются, как ей физическу лучше становится. Сьюзен на младшую сестру с тёплой благодарностью смотрит, откидывает полу плаща на плечах в сторону, чтобы Люси к себе прижать, уткнуться ей в макушку и снова расплакаться, теперь уже от облегчения. Ей кажется, что слёзы будут её преследовать ещё очень долго, но Сьюзен даёт себе обещание, что никто, кроме Люси, не увидит её слабости. Не сейчас, когда они на пороге войны, когда она должна своим примером показать, что великие короли древности непобедимы. Эдмунд ей при приземлении шепнул "Улыбайся". И Сьюзен не подведёт младшего брата, как бы плохо ей не было.

[indent] - А теперь... что это было там у входа? - Люси смотрит с лукавой ухмылкой, а Сьюзен заливается краской и сестру в бок пихает, поплотнее натягивая плащ, словно он может укрыть её от распросов. - Подрастёшь, тогда и объясню, - прекрасная отговорка, чтобы не разбираться в том порыве, которому не смогла сопротивляться. В котором погрязла с головой сразу же, как увидела Каспиана в тельмаринских доспехах на пороге её камеры. Каспиан целовал её в ответ, обнимал так крепко, что у неё рёбра ныть начали, и Сьюзен на секунду позволяет себе подумать, что её чувства могут быть взаимны. Что не только ей одной хотелось бы, чтобы это стало чем-то большим, чем-то настоящим. Люси рядом поднимается, тихо хихикает и говорит, что ей нужно срочно поговорить с Маленьким другом, а Сьюзен вздрагивает, когда перед ней появляется поднос с едой, и ещё раз, когда Каспиан рядом с ней садится. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. В Англии Сьюзен бегала от парней, как от проказы, была уверена, что любовь не для неё. А сейчас она теряется в догадках, боится оказаться отвергнутой, поэтому к разговору с принцем оказывается не готова.

[indent] Каспиан становится центром её внимания, и Сьюзен, даже если бы очень захотела, не может взгляда от него отвести. Она ещё помнит, какими мягкими оказались его губы, помнит, как отчаянно за него цеплялась, помнит, как ей было хорошо, правильно рядом с принцем. Как будто вся жизнь вела её к тому, чтобы однажды оказаться рядом с тельмаринским принцем из другого мира, из другого времени. - Приготовил? Сам? - Сьюзен поднос с едой бегло осматривает, чтобы снова на Каспиана с восхищением посмотреть, а позже принюхивается, и запах заставляет живот приятно скрутиться от голода. - Спасибо, я не знала, что ты умеешь готовить, - как и много другое, что она ещё не знала о принце, потому что у них не было возможности рассказать друг другу хоть что-то о себе.

[indent] - Я в полном... я совсем не в порядке, - Сьюзен тяжело выдыхает и опускает взгляд, вспоминает, как дрожала всего несколько мгновений назад, стоило ему подойти ближе. Сьюзен Мираза за это ненавидит ещё больше. За то, что даже сейчас, когда она находится от него за много миль, он всё равно мешает, всё равно напоминает о своей власти и том, что может сделать. За то, что отравляет её чувства к Каспиану, заставляет бояться каждого шороха. Она колени к груди подтягивает, с подноса кусок хлеба берёт и бездумно отщипывает небольшие кусочки, которые сразу же кидает на землю. Недавно возникшее чувство голода тонет в страхе. - Это было ужасно. Темно. Воздуха мало. И в соседней камере кто-то постоянно выл. В какой-то момент мне показалось, что я готова присоединиться к этому вою, - Сьюзен зажмуривается, как будто из-за этого сможет перестать видеть серые стены, решётки и полумрак. - Я боялась, что мне там конец. Что Вы оставите меня там, что было бы разумным решением. Нельзя рисковать целым народом ради одного человека, - она старается напомнить себе, что будучи королевой это её участь - сохранять свой народ в невредимости, даже если ради этого придётся самой взойти на эшафот. Может быть Сьюзен из прошлого, которая пятнадцать лет правила страной, могла признать это. Может быть Сьюзен из прошлого могла легче осознать, что ей нужно было сделать. Сьюзен же сейчас, прожив несколько лет в Англии, вдали от дворцовых интриг, встретившая принца, испугалась такого будущего. - Спасибо, что не бросил меня там. Даже если я сержусь за то, что ты подставил себя под удар. И если осуждаю за то, что ты полез почти Миразу в руки. Всё равно спасибо, Каспиан.

Отредактировано Susan Pevensie (2024-08-16 00:48:14)

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .

[indent] Каспиан верит, что в Нарнию придёт светлое время. Каспиан верит, что Нарнию ждёт новый солнечный восход, что стены разрушенного Кэр-Параваля озарятся первыми лучами красного солнца, что правильный правитель взойдёт на трон и соберёт всех жителей воедино. Когда-то и она в это верила. Шла за братом и сестрой по непонятным ей землям, ставила под сомнение каждый их шаг, хотела просто найти Эдмунда и вернуться домой. Эти сомнения привели её к Аслану, показали, что светить может и она сама. И тогда Сьюзен действительно сияла, улыбалась ярко, одним своим присутствием освещала помещение и всех, кто рядом находился. Тогда Сьюзен могла сама воодушевить целую армию, ей достаточно было просто стоять рядом с братьями, в правильный момент Питера перебить, сказать, что у них всё получится. Тогда Сьюзен могла своим светом приносить милосердие и спокойствие. Сейчас же она блуждает по теням, не может найти выход, не может в себе силы найти, чтобы осветить хотя бы самой себе дорогу. Сейчас она во тьме теряется, в красное солнце веру теряет и хочет просто застыть во времени, лишь бы не пришлось и дальше так жить.

[indent] - Нарнийцы и правда замечательный народ. Когда мы впервые оказались в Нарнии, мы были просто детьми, которых семейство бобров вело через заснеженные земли на встречу с Асланом. Каждый, кого мы встречали, верил, что мы, обычные люди, поможем, что мы принесём мир в эти земли. Они готовы были пасть за нас, готовы были умереть за свободную Нарнию, веря, что из нас получатся лучшие короли. Теперь они точно также верят в тебя, точно также готовы свои жизни отдать за веру в то, что ты сможешь им свободу даровать. Я сама это видела, там, в замке, - когда ворота опустились, когда ей удалось прогнать Каспиана подальше от замка в безопасность Тенистого леса, она видела, как оставшиеся вместе с ней в ловушке нарнийцы бились до последнего. Бились с криками об Аслане, о Нарнии, о Каспиане. Бились на смерть, стараясь вместе с собой утянуть как можно больше тельмарийских рыцарей. Сьюзен даже в тот момент не смогла сдержать искреннего восхищения к народу Нарнии. - Они помогут тебе, научат, как когда-то научили нас. Просто доверься им, как они доверяют тебе, - Сьюзен этот урок выучила в момент, когда Муагрим со своими волками напали на них с Люси в лагере, а нарнийцы ринулись на защиту двух девочек. Тогда Сьюзен поняла, что и ей нужно поверить в волшебный народ, тогда она рискнула довериться своему луку, довериться дриадам, которые вести о смерти Аслана разнесли по лагерю. Ей в этой вере помогла Люси, но Каспиан тоже не один, у него есть Рипичип, кентавры, древние короли... Сьюзен надеется, что не покраснела от мысли, что и она может что-то для Каспиана сделать кроме создания лишних проблем.

[indent] Он не первый, кто ей подобные вещи говорит. Не первый, кто смотрит на неё с обожанием, кто сдавлено признаётся в том, что она лучшая из королев, что без неё не может места себе найти. Не первый, кто к ней тянется, кто её красотой становится очарован. Ей бы вовремя всё это остановить, как делала много раз на протяжении своего правления. Ей бы вовремя мягко перевести тему разговора на другую тему, напомнить, что у них есть более важные проблемы, чем его быстро бьющееся сердце, стук которого она словно слышит даже на расстоянии. Сьюзен не может ничего из этого сказать, потому что Каспиан оказывается первым, кому Сьюзен хочет взаимностью ответить. От слов которого её собственное сердце пропускает несколько ударов, а потом несётся галопом, заставляя её всё же краснеть, забывать как дышать, и оставляя совсем открытой перед принцем. Сьюзен за пятнадцать лет в Нарнии, за четыре года в Англии после возвращения, не хотела никому своего сердца открыть, никого не хотела к себе подпускать слишком близко, ни к кому не испытывала подобие тех чувств, которые её обуревают каждый раз, когда Каспиан оказывается рядом. Из всех принцев, которые приезжали к ней в Кэр-Параваль, её сердце не выбрало никого, сводило всё к королевскому долгу перед страной, но даже так Сьюзен не рисковала, вокруг себя сохраняла безопасную стену, которую никому не удастся пробить. Каспиану удалось. Каспиану удалось до неё достучаться, удалось стены все пробить, и Сьюзен больше не может убеждать себя, что сможет это пережить, задушить мысли о своих чувствах к принцу ещё до того, как они корни в сердце пустят.

[indent] - Так уж и лучшее? - Она дыхание задерживает, каждое его слово запоминает, чтобы позже прокручивать каждое мгновение, каждый взгляд, каждое движение. Чтобы позже, когда она останется под звёздами наедине со своими страхами и болью, у неё было что-то хорошее, за что можно цепляться, что может помочь пережить ночь. Ей хочется слушать голос Каспиана снова и снова, закрыть глаза и просто раствориться в тёплой волне, которая по её телу проходит, затмевает все страхи, которые томятся, ждут удобного момента, чтобы поглотить её. Сьюзен так и делает - глаза прикрывает, спину, до этого струной натянутую, расслабляет, но цепляется за последние слова Каспиана и хмурит брови. - Не говори так. Мне не нужен раб. Мне нужен ты. Просто будь... - давай, Сьюзен, признай это, - ... моим, - это всё, что ей нужно. Это всё, о чём она может его просить. Сьюзен больше скрывать своих чувств и желаний не хочет. Больше прятаться за великим делом не хочет, не находит причин снова и снова повторять, что они здесь только временно. Она всё время в плену мечтала о том, чтобы здесь оказаться, чтобы нужной быть, чтобы Каспиан признал её своей. Всё время в плену молилась, чтобы у неё была возможность самой признаться, самой сказать заветные слова. Сьюзен больше одной быть не хочет. - А я твоя, мой принц, - тихо вторит ему, затаив дыхание, словно это единственное, что её держит на плаву. - И этого никто не изменит.

[indent] Каспиан целует её невесомо, почти не касается кожи, а Сьюзен в жар бросает даже от такого простого прикосновения. Ей хочется большего, хочется снова его поцеловать, продлить тот миг счастья, который захлёстнул с головой несколько часов назад, стоило довериться порыву. Хочется забыть весь кошмар, который её преследует, хочется в объястиях Каспиана найти утешение. Сьюзен своим желаниям снова поддаётся. Шумный резкий вдох делает, голову в сторону наклоняет, шею больше открывает, а Каспиана за руку держит, к себе тянет ближе, чтобы его тепло чувствовать ближе, больше, сильнее. Всё, что ей хочется - чувствовать себя живой. Живой чувствует себя рядом с Каспианом.

Отредактировано Susan Pevensie (2024-08-26 14:41:37)

Подпись автора

.     .     .     b u t   y o u ' l l   n e v e r   b e   a l o n e
i ' l l   b e   w i t h   y o u   f r o m   d u s k   t i l l   d a w n     .     .     .

.     .     .     i ' l l   h o l d   y o u   w h e n   t h i n g s   g o   w r o n g
b a b y   i   a m   r i g h t   h e r e     .     .     .